Сколько в современном в бою живут танки, самолеты и пехота?
Вокруг рвутся взрывы снарядов, свистят пули и осколки. Танки рвутся вперед, следом за ними, прикрываясь броней, наступает пехота, а в небе бьется авиация. Во время сражения продолжительность жизни на поле боя измеряется минутами и секундами, а все решает случай — кто-то остается жив, пройдя сквозь огонь и пламя, а кто-то погибает, от шального выстрела.
Тем не менее постоянные военные конфликты показали, что определенная закономерность на войне есть: потери при штурме отличались от потерь при обороне. На картину боя сильно влияет вооружение солдат, их подготовка, боевой дух. Сводки с полей внимательнейшим образом изучались, обрабатывались и анализировались.
Калькулятор пересчета жизни в деньги.
Так продолжалось не один век, пока в конце XIX века российский банкир и предприниматель, проживавший в Варшаве Иван Блиох, не выпустить книгу “Будущая война и её экономические последствия”, в которой объединил и проанализировал военный опыт всех ведущих европейских держав того времени. И хотя главной целью книги было показать невероятную расточительность, жестокость и ненужность войн, она стала настольной для всех военачальников.
Привыкший к числам финансист Блиох при помощи собранного им уникального коллектива, состоявшего из офицеров Генштаба, попробовал математически оценить воздействие новых видов оружия — магазинных винтовок, пулеметов, артиллерийских орудий на бездымном порохе и с бризантным зарядом — на тогдашние виды тактики.
Методика была весьма проста. Из французского военного руководства 1890 года брали схему наступления батальона. Брали полученные на полигоне вероятности поражения ростовой цели окопавшимся стрелком из трехлинейных винтовок. Скорости, с которыми движется под бой барабанов и звуки рожков цепь стрелков, были хорошо известны — и для шага, и для бега, на который французы собирались переходить при сближении с противником.
Дальше шла самая обычная арифметика, дававшая поразительный результат. Если с рубежа в 500 м к сотне окопавшихся стрелков с магазинными винтовками начинает приближаться 637 пехотинцев, то даже при всей быстроте французского порыва к рубежу 25 м, с которого тогда считалось уместным переходить в штыковую, останется только сотня. Никаких пулеметов, проходивших тогда по ведомству артиллерии, — обычные саперные лопатки для окапывания и магазинные винтовки для стрельбы. И вот позицию стрелков уже не в состоянии взять шестикратно превосходящая масса пехоты — ведь у сотни пробежавших полверсты под огнем и в штыковом бою немного шансов против сотни лежавших в окопе.
По задумке автора, книга представляла собой универсальный калькулятор, где, как бы это не казалось ужасно, происходил перевод человеческих жизней в деньги. Блиох надеялся, что эти доводы заставят политиков отказаться от войн, как от неэффективного способа решения проблем, но вместо этого он подарил им удобный инструмент для более точного расчета.
Пацифизм в цифрах
На момент выхода «Будущей войны» в Европе еще царил мир, но в несложных арифметических выкладках Блиоха уже видна была вся картина грядущей Первой мировой, ее позиционный тупик. Как бы ни были выучены и преданы знамени бойцы, наступающие массы пехоты будут сметены огнем пехоты обороняющейся. Так и получилось в реальности — за конкретикой отошлем читателя к книге Барбары Такман «Августовские пушки». То, что на более поздних фазах войны наступавшую пехоту останавливали не стрелки, а пересидевшие артподготовку в блиндажах пулеметчики, ничего по сути не изменило.
На основании методики Блиоха очень просто вычислить ожидаемое время жизни пехотинца в бою при наступлении с рубежа 500 м до рубежа 25 м. Как видим, 537 из 637 солдат погибли или были тяжело ранены за время преодоления 475 м. Из приведенной в книге диаграммы видно, как сокращалось время жизни при приближении к противнику, как повышалась вероятность погибнуть при достижении рубежей 300, 200 м… Результаты оказались столь наглядными, что Блиох считал их достаточными для обоснования невозможности европейской войны и поэтому позаботился о максимальном распространении своего труда. Прочтение книги Блиоха побудило Николая II созвать в 1899 году в Гааге первую мирную конференцию по разоружению. Сам автор был представлен на получение Нобелевской премии мира.
Однако расчетам Блиоха не суждено было остановить грядущую бойню… А ведь в книге была масса других выкладок. Например, показывалось, что сотня стрелков с магазинными винтовками выведет из строя артиллерийскую батарею за 2 минуты с дистанции 800 м и за 18 минут с дистанции 1500 м — не правда ли, похоже на описанных Дивовым артиллеристов-десантников с их 30 минутами жизни дивизиона?
Счет на минуты
В современной войне многое изменилось — оружие стало более мощным и скорострельным. Артиллерийская поддержка более мобильной, появились даже его ручные образцы. Техника лучше защищена и сильнее вооружена. Но по-прежнему расчеты для выполнения боевых задач ведутся на основе теории Блиоха.
Например, во время Великой Отечественной войны расчеты на прорыв обороны исходили из следующих показателей: брали количество орудий противника, расположенных на участке атаки, высчитывали скорострельность, бронепробиваемость и процент промахов, а к этому добавляли среднюю скорость танков и толщину брони. Исходя из этих показателей производили расчеты. Получалось, что среднее время танка в бою при атаке составляло 7 минут, а в обороне 15 минут.
Пехотинцам было ещё тяжелее — в бою их не защищала танковая броня и мощный огонь крупнокалиберных пушек. Поэтому жизнь одного солдата рассчитывалось с момента прибытия на передовую. Однако, во время боя за единицу измерения брали подразделения. Знаменитый снайпер Василий Зайцев в своих мемуарах “За Волгой земли для нас не было” упоминает, что прибывший в Сталинград пехотинец жил примерно сутки. А рота пехоты (около 100 человек) в атаке жила порядка получаса.
С авиацией дело обстоит по другому — тут продолжительность жизни измеряется не временем, а количеством вылетов. Все зависит от типа самолета. Например, бомбардировщики при общевойсковом бое живут в один вылет, штурмовики — 1,5 вылета , а истребители — 2,5 вылета.
Абстрактность и реальность.
Впрочем, надо понимать, что все эти цифры абстрактны и к реальности имеют довольно посредственное отношение. Время жизни не означает обязательную смерть — если солдат ранен и не может продолжать сражаться, тогда он тоже записывается в потери.
К тому же есть множество примеров, когда солдаты проходили всю войну от первого до последнего дня. Понятие “среднее время жизни в бою” было введено для подсчета сил, необходимых для решения боевой задачи, однако в реальности на выполнение приказа влияет гораздо больше факторов.
Третья мировая? Лучше не надо!
Работы тех военных специалистов, которые готовились не к предотвращению, а к успешному ведению войны, перерасти холодная война в горячую Третью мировую, широко не публиковались. Но — парадоксально — именно этим трудам было суждено способствовать сохранению мира. И вот в узких и не склонных к публичности кругах штабистов стал использоваться расчетный параметр «времени жизни в бою». Для танка, для бронетранспортера, для подразделения. Значения для этих параметров получали примерно так же, как некогда Блиох. Брали противотанковое орудие, и на полигоне определяли вероятность попадания в силуэт машины. В качестве мишени использовали тот или иной танк (в начале холодной войны обе противоборствующие стороны для этих целей задействовали трофейную германскую технику) и проверяли, с какой вероятностью попадание снаряда пробьет броню или заброневое действие выведет машину из строя.
В результате цепочки расчетов и выводилось то самое время жизни единицы техники в той или иной тактической ситуации. Оно было сугубо расчетной величиной. Другими словами, не факт, что именно так и будет.
Так и танк, которому предстоит прожить во встречном бою именно 17 минут, — это не более чем математическая абстракция. Речь идет лишь об удобной для времени арифмометров и логарифмических линеек интегральной оценке. Не прибегая к сложным расчетам, штабист мог определить, сколько танков понадобится для боевой задачи, в ходе выполнения которой требуется под огнем пройти то или иное расстояние. Сводим воедино расстояние, боевую скорость и время жизни. Определяем по нормативам, сколько танков в строю должно остаться на ширину фронта после того, как они пройдут через ад боя. И сразу понятно, подразделению какой численности боевую задачу следует поручить.
Прогнозируемый выход из строя танков не обязательно означал гибель экипажей. Как цинично рассуждал в повести офицера-фронтовика Виктора Курочкина «На войне как на войне» механик-водитель Щербак, «Вот было б счастье, если б фриц закатал болванку в моторный отсек: машине капут, и все живы». И для артдивизиона исчерпание получаса боя, на который он был рассчитан, означало прежде всего израсходование боекомплекта, перегрев стволов и откатников, необходимость ухода с позиций, а не гибель под огнем.
